Подкаст «Побежали?!»: от алкоголизма до марафона
Apple Podcasts, SoundStream, Google Podcasts, Castbox, Я.Музыка, ВКонтакте, Spotify
Расшифровка:
Алла: Всем привет! Меня зовут Алла Соколова ― ведущая и автор идеи второго сезона подкаста NewRunners «Побежали?!». Мы делаем его вместе с командой подкаст-студии «Терменвокс». В прошлом сезоне мы говорили про бег. И сквозь эту большую, обширную тему затронули такие важные аспекты, как режим питания, правильный отдых, допинг и даже секс. В новом сезоне все наши выпуски будут не менее интересны. Наши приглашённые звёздные гости открываются по-новому. Каждый из вас почувствует заряд мотивации и получит знания о том, где же черпать энергию на занятия спортом и ведение здорового образа жизни. И сегодняшний гость ― это Эдуард Титов, бегун-марафонец, мультиспортсмен, офицер спецназа, главный судья беговых мероприятий Москвы и Московской области и спортивный директор.
Первая мысль: «Ну вот, человек тренируется с самого детства». Но не всё так просто, путь Эдуарда тернист, он не понаслышке знает, что такое алкоголизм и как его преодолеть. В этом выпуске мы узнаем у Эдуарда, что заставило его так кардинально выйти из того образа жизни, из которого не каждому под силу выкарабкаться. А также спросим, что такое «подвиг каждый год».
Эдуард, привет! Давай начнём разговор с твоего первого старта в этом сезоне — в Звёздном. Цитирую тебя: «Это было напряжëнно. Я давно живу и многое видел, но так, как было в этот раз, мне не с чем сравнить. Я приехал в Звëздный в 6:30 утра, к 8:00 уже замëрз, а соревнования закончились для меня в 16:30. Такой крупной, качественной дрожи у меня отродясь не было. Лучше бы я бежал. Но в итоге первый старт в сезоне в копилке». Что это за старт? Расскажи подробнее.
Эдуард: Привет! Это был Гагаринский полумарафон. Его проводит директор спортивных мероприятий Московской области. Я выступал в качестве спортивного директора и главного судьи. Это основной старт в серии забегов «Живу спортом». Присутствовало волнение, так как начало года, начало сезона и надо было всё продумать, тщательно ко всему подготовиться. Что, в принципе, я и делал. А так как я военный и не люблю опаздывать, то к моменту старта мы приехали заблаговременно. И тут начались мелкие неприятности, которые я, тщательно готовясь, не смог учесть.
А: Ты говоришь про погодные условия?
Э: Да! Погода внесла свои коррективы в подготовку. Замёрзли все, начиная от судей и заканчивая велосипедистами.
А: Дождь, 3 градуса, снег — но все стояли на своих позициях. И мероприятие прошло успешно, если читать отзывы участников.
Э: Да. Старт был очень ответственным. Зачастую бывает так, что всё готово за 10–15 минут. И к началу старта надо учесть все моменты, которые ты держишь в голове. Просчитываешь всё до минуты. У нас всё срослось и всё получилось.
А: Скажи, пожалуйста, тебе больше нравится быть в статусе главного судьи или участника?
Э: В статусе главного судьи, потому что в статусе участника быть очень просто: встал и побежал. Есть трасса, твои заряженные ноги, сила воли — и ты бежишь. Главному судье надо держать в голове сотню важных дел, которые нужно учесть: перед стартом, в момент старта, после старта. Здесь психологическая ответственность гораздо сложнее, но тем она интереснее.
А: Ты, как и многие бегуны, вовлечён в зимний и летний периоды. Ты уделяешь особое внимание подготовке к лыжным гонкам, учишься классике зимой, а также тренируешься, чтобы показать достойный результат на различных забегах. Какие у тебя личные рекорды и достижения в лыжных гонках и беге?
Э: В лыжных гонках по сравнению с бегом у меня результаты гораздо ниже, потому что отсутствует лыжная техника. Она есть у людей, которые занимались лыжными гонками со второго, с третьего, с четвёртого классов. У них техника в подсознании, в подкорке уже. Они становятся и бегут. Я на одной лыже проезжаю три-четыре метра, а они — десять-пятнадцать. А бег, он более естественный, он мне ближе. Бегал я ещё в школе в младших классах. В средних — в футбол гонял. Поэтому в протоколах по бегу я гораздо выше, чем по лыжам.
А: Ты выбегал марафон из трёх?
Э: Да. В один прекрасный момент, когда я начал заниматься бегом, мы с друзьями поняли, что хорошее достижение для простых людей, для чайников — это результаты из трёх. В принципе, я с первой попытки достиг этого результата на марафоне в Стамбуле. Результат у меня был 2:59:14. С тех пор я выбегал ещё два раза: оба на Московском марафоне.
А: Знаю, что ты ставишь себе цель на каждый год, к которой стремишься, — эдакий подвиг. Поделись примерами.
Э: Прежде чем принять участие в том или ином старте, я всё время думаю: «Зачем мне это нужно?» Пытаюсь найти мотивацию, которая заставит меня выходить на тренировки, делать ОФП. В чём-то обламываться, по-русски говоря. Это всегда та или иная мотивация, которая меня заряжает и толкает вперёд. Это желание победить товарища, который мне бросил вызов, желание поставить личный рекорд, желание не снизить результаты прошлогодние, желание пробежать первые пять километров быстрее, чем в прошлом году. Иными словами, я всегда ищу мотивацию и двигаюсь с ней вперёд.
А: А ты кому-нибудь что-нибудь доказываешь?
Э: Вероятнее всего, самому себе, что я могу, что я достоин, что я ещё о-го-го.
А: Это сильная мотивация!
Э: Да! Доказывать самому себе. Кто-то смотрит в протокол и говорит: «А он пробежал столько-то». Я же не могу заставить всех людей посмотреть на свои результаты и сказать, какой я хороший. Исходя из собственных результатов, я и делаю заключение о самом себе сам.
А: Кстати говоря, ты же являешься тренером самому себе и выступаешь за самоподготовку. Где ты черпаешь знания о правильных техниках и методах тренировок?
Э: С тех пор, как я занялся плотно бегом, я прочитал массу литературы: нужной, ненужной. От так называемой попсы, где просто говорится: «Встань и беги! Найди в себе силы! Зарядись! Победи эту трассу! Победи это препятствие!», до полунаучной литературы с выкладками и статистикой. И, с учётом того, что у меня не спорт высших достижений, тех знаний, которые у меня есть, мне хватает.
А: По твоему мнению, может ли человек самостоятельно, без тренера пробежать марафон и сохранить здоровье?
Э: Если человек с дивана хочет пробежать марафон, то моё мнение такое же, как и у других людей, которые занимаются спортом какое-то время: однозначно — нет. Без ущерба для здоровья это сделать тяжело.
А: То есть надо работать с тренером всё-таки?
Э: Нет, нет. Если ты хочешь встать с дивана и через два месяца пробежать марафон, ты можешь это сделать, но без последствий для здоровья не обойдётся. Однозначно будут какие-то травмы, появится психологическая усталость. Поэтому если вы только начинаете, если вы никто в беге, то нужно последовательно, очень медленно встать с дивана и начать тренироваться. А имея спортивную базу, вероятнее всего, вы сможете пробежать старт.
А: 26 февраля тебе исполнилось 49 лет. Ты очень хорошо выглядишь! Чувствуешь ли ты свой возраст, когда участвуешь в соревнованиях?
Э: Как говорит медицина, каждый человек чувствует себя лет на 10–15 моложе, чем он есть. Я не исключение. Порой, когда я в хорошем настроении, когда я не тренируюсь 2–3 дня, отдыхаю, например перед стартом или после него, — в этот момент я иду и ловлю себя на мысли, что мне сейчас лет 25 максимум. Может быть, 30, но не больше. Возраст я свой ощущаю, только когда начинаю гнуться, пытаться сделать растяжку. Тут уже начинают скрипеть суставы, и я понимаю, что уже далеко не молод.
А: У тебя хорошее чувство юмора. Я думаю, что ты над своими суставами можешь смело подшутить. Какая твоя личная мотивация до сих пор быть в строю действующих спортсменов-любителей?
Э: Я хочу жить активно. Это моя установка и идея фикс. Размышляя над тем, что я делаю, я прихожу к выводу, что спорт — это моё главное увлечение в жизни, вот самое-самое главное. Кто-то любит читать, кто-то — собирать марки. Я люблю смотреть кино, загорать, плавать, купаться. Но спорт, именно спорт — это моё главное увлечение, которым я занимаюсь уже последние 25 лет. А с учётом детского спорта, наверное, уже все 40.
А: Давай поговорим о твоём детстве, которое, мне видится, очень было непростым, о той части прошлой жизни, из которой не каждому под силу выкарабкаться. Ты вырос в семье алкоголиков, твою маму посадили, ты жил уличной жизнью, рано попробовал алкоголь и до 18 лет состоял на учёте в детской комнате полиции за драки в школе. Ты имел приводов в полицию больше всех из своих друзей. Ты понимал в тот период своей жизни, к чему это ведёт?
Э: Это пришло в мою жизнь постепенно. Когда я был в первом-втором классе, эта ситуация не была такой запущенной, какой стала впоследствии. В средней школе: четвёртый, пятый, шестой класс ― я думал, что всё хорошо. Родители бухают, а я предоставлен самому себе. В принципе, могу не делать уроки, могу допоздна гулять, могу ночевать у Пети, у Коли, могу где-то шляться, сколько моей душе угодно. Весь трагизм я начал понимать уже в старших классах и в училище. Дома по нескольку дней никто не ночевал, не было еды, кругом бардак, приходили какие-то непонятные люди. Тогда я понял, как некомфортно мне живётся, но поделать с этим я ничего не мог, так как был подростком. В принципе, так жило подавляющее большинство всех моих друзей.
А: Окружение и друзья — это были такие же ребята, у которых приблизительно то же самое творилось в семьях?
Э: Да. Семья считалась благополучной, если отец плотно пьёт, а мама хотя бы не выпивает. В моей семье и семьях моих друзей пили и мама, и папа.
А: Что стало сейчас с этими друзьями? Они живы?
Э: Из нашей очень большой компании уцелели немногие. Кто-то умер от алкоголя, кто-то утонул в пьяном виде, кто-то кого-то зарезал в пьяной драке. Живы только те, кто пришли к тому, что алкоголь и дальнейшая жизнь несовместимы. Один мой товарищ обратился к Богу — верующий. Третьего серьёзные заболевания заставили бросить пить. Так или иначе все бросили пить, столкнувшись с какими-то проблемами.
А: Я хочу пояснить это слушателям и читателям: ты не пьёшь больше 20 лет. У тебя в жизни вообще нет никакого алкоголя?
Э: Я не пью уже 25 лет. Последний раз был в августе 96-го года. После этого никогда, ничего, никаких полумер, никакого бокальчика шампанского, либо стопочки пива, либо «тут всего-то 3 градуса» — это не работает. Это будет не шаг назад, а возврат в прошлое, поэтому алкоголь из моей жизни исключён навсегда, я надеюсь.
А: А с годами тяга к зависимости слабеет? Как ты это ощущаешь сейчас?
Э: Я на днях беседовал со своими друзьями, которые, собственно, ещё могут вспомнить, что у нас было. А мне никогда не хотелось выпить. Я никогда не кайфовал от алкоголя, чтобы выпить 100 грамм и говорить: «Как же мне сейчас хорошо!» Я пил, потому что было интересно на расслабоне вечером пойти на дискотеку в клуб. А сесть, выпить и кайфовать — такого у меня никогда не было, поэтому я расстался с этим очень быстро и относительно безболезненно. Хотя первые лет 10–15 мне снилось по ночам, что я пью и курю. Как правило, я просыпался в ужасе, в холодном поту, я считаю, что алкоголь — это реально болезнь.
А: Верю. «Неважно, кем ты был, важно, кем ты стал» — это твои слова. Как мы уже упомянули, представляя тебя, ты — офицер спецназа. Давай поговорим о том самом переломном моменте в твоей жизни, когда спецназ стал некой «рукой помощи». Если я могу так сказать.
Э: После армии, в 92-м году, — все мы знаем прекрасно, какое было время в стране, — я начал работать проводником. Вся моя жизнь была связана с железной дорогой. Я родился и вырос на улице Рельсовой. Учился в железнодорожном училище. Все мои друзья — железнодорожники. Родители — железнодорожники. Поэтому железная дорога была мне предначертана судьбой. Я работал проводником с 92-го по 95-й год. А эта работа непосредственно связана с алкоголем; мы садились в поезд и начинали пить... Мы сдавали бутылки и покупали на полученные деньги снова алкоголь. Иногда мы заканчивали пить, когда возвращались из поездки обратно в Орёл. Это была беспробудная пьянка.
Когда я ушёл из проводников, точнее, был уволен за пьянку, у меня пропало то окружение, которое толкало к алкоголю. Может быть, поддаваясь общему порыву, я бухал вместе со всеми. И тут началось время поиска себя. Я начал искать работу. Это был 95-й — начало 96-го года. И мне посоветовали попробовать свои силы в спецназе.
Мой тесть сказал: «Эдуард, у нас есть спецподразделение, хочешь попробовать свои силы? Я начальника управления знаю, там народ весь уволился, драться-то умеешь?» Я ответил: «Да, я умею». А он говорит: «Ну, давай!» Я пришёл, поиграл в первый день в футбол с ребятами из спецназа, потом ещё раз поиграл, а через несколько дней мне предложили сдать зачёты. Это оказался рукопашный бой. Мне выбили зубы, меня избили...
А: Зачёт-то сдал?
Э: Зачёты я сдал.
А: Но без зубов…
Э: Да. И на работу меня взяли. Зубы я вставил и начал работать. Тогда алкоголь ещё в моей жизни присутствовал. Наверное, не поверите, если я скажу, что спецназовцы все трезвенники и никто не пьёт. Там простые люди работают: бывшие спортсмены, действующие спортсмены, любители спорта, ребята, которые служили где-то — в десантных войсках, в других спецподразделениях, поэтому алкоголь в их жизни тоже присутствовал.
А: Но не так, как у проводников?
Э: Разумеется, не так, потому что ты вечером выпил, а утром ты должен бежать кросс и спарринговаться на тренировках, а эти вещи несовместимы. После одной из наших совместных пьянок до командира дошло, что новый боец — любитель острых ощущений. Он меня вызвал и сказал: «Эдуард, ещё раз, и я тебя уволю!» И тут уже гордость меня заставила. Я подумал, что я очень хочу работать в спецназе. Это престижно, поднимает чувство собственного достоинства, эта работа для настоящих мужчин, кем, наверное, каждый так или иначе пытается стать. И я решил, что либо алкоголь, либо работа. Пошёл и закодировался на три года. Смог вернуться в семью, из которой меня выгнали как помойного кота. И, собственно, начал работать, тренироваться, и с тех пор алкоголь в моей жизни не присутствует никоим образом.
Я решил, что у меня впереди есть огромное поле для развития. Я ещё только в начале славного пути, мне всего-навсего 24 года, и все дороги для меня открыты. Поэтому я начал с того, что бросил пить, а потом уже и курить.
А: Спорт именно тогда активно ворвался в твою жизнь? Ведь тренировок у спецназовца много.
Э: Спорт в моей жизни был всегда. В школе лучше всех друзей бегал длинные дистанции. Три километра я бегал из года в год быстрее всех. Я занимался футболом, занимался спортивным ориентированием, очень хорошо играл в теннис, лучше всех своих друзей плавал. Спорт всегда присутствовал в моей жизни, а плотно он пришёл ко мне уже в спецназе. Я начал работать вместе со всеми сотрудниками, заниматься тем, чем они занимаются. По вечерам ещё ходил на кикбоксинг, дабы подтянуть тот компонент, в котором я проседаю. Я прыгнул с места в карьер, и с тех пор спорт ни на минуту из моей жизни не уходит.
А: Когда ты стал марафонцем? Когда ты принял решение пробежать свой первый марафон?
Э: Когда в Москве начался беговой бум. Один из друзей мне посоветовал сходить в парк Горького, где открылся большой беговой клуб. У меня тогда не было ни знакомых, ни друзей в Москве, с которыми я мог бы побегать. Я пошёл один и записался. На тренировки приходило по 200–250 человек. Я начал бегать, предполагая, что тут быстрые и шустрые люди, а я уже на склоне жизненного пути. Потом посмотрел — все такие же, как и я, кто-то чуть быстрее, кто-то чуть медленнее, кто-то гораздо медленнее; и я начал бегать. Мы пробежали два полумарафона, то есть две длительные тренировки, и наступила осень. И мой товарищ Денис Беркович предложил зарегистрироваться на Московский международный марафон мира. Это был мой первый марафон.
А: 2012-й год, если мне не изменяет память.
Э: Вероятнее всего, да, это был последний ММММ. Мой первый марафон: самый тяжелый, самый незабываемый.
А: Ты сам готовился по доброй традиции?
Э: А я не готовился. Я сказал Денису, что не готов, а он ответил: «Разве это нас когда-то останавливало?» Я зарегистрировался и побежал, так же как и он и ещё несколько моих товарищей.
А: Тогда что тебя замотивировало зарегистрироваться на второй марафон, если первый был таким?
Э: Я пробежал марафон. Чуть не умер. На финише попытался впихнуть в себя тарелку гречки. Мы с друзьями пошли обмывать соком наш первый финиш и там же приняли решение, что следующий марафон будет через полгода в Гонконге. Опять же я сказал, что готов зарегистрироваться. А потом уже шаг назад делать было стыдно.
А: Ты рисковал умереть на трассе. Не готов был сойти с неё. То есть в прямом смысле идти до последнего! Что должно мотивировать человека идти до такой крайности?
Э: Когда я бежал свой первый марафон, на 40-м километре у меня свело обе ноги. Я надеюсь, что это был единственный и последний раз. Тот, кто бежал ММММ, наверное, знает, что он проходил в четыре круга. Осталось два километра до финиша, я почти уже его видел, но остановился. Ноги свело так, что я не мог сделать ни одного шага. Я согнулся, схватил себя за ляжки, и у меня в голове была только одна мысль: «Я же спецназовец, я же должен добежать! Как же так? Я вышел биться, и на первом же скачке я сломался?!» Поэтому я стоял-стоял, подождал, пока меня отпустит, и побежал дальше. И так у меня на всех трассах. Я понимаю, что нужно биться до конца. Сдаться всегда можно, но потом ты будешь себя за это корить, будешь заниматься самобичеванием. Но я сделал всё, чтобы улучшить результат, чтобы победить соперника. И, как правило, моя совесть всегда чиста.
А: Очень сильные морально-волевые качества ты проявляешь каждый раз на марафоне.
Э: Я стараюсь, да. Марафон — это очень тяжёлое испытание. Все это знают. Вначале ты бежишь с улыбкой, всем машешь руками: «Привет! Здорово! Как сам?! Молодец!» Потом ты просто поднимаешь руку и улыбаешься. А после 35-го километра даже сил не хватает поднять руку и поприветствовать товарища, который рядом бежит или бежит навстречу. Поэтому включаешь «терпелку», начинаешь в голове крутить мысли, что-то монотонно себе повторять, что надо бежать, переставлять ноги и пытаться сделать шаг длинней. Говоришь: «У меня осталось 800, 750, 700, 600, 650. Ну, вот он, финиш! Терпи!» Так и добегаешь.
А: То есть тебя ничем не может остановить даже скорая на финише? Ты очень хорошо известен такими моментами, и не раз тебя под белы ручки встречали и отводили сразу в карету скорой помощи. И в Москве, и в Питере.
Э: Если ты вышел биться, то надо биться до конца. Если ты не готов, надо сидеть дома и готовиться дальше, тренироваться. Перед тобой соперник в виде трассы — бейся, иначе не надо понтоваться, что ты на что-то годен.
А: Расскажи мне про твои ощущения на старте. Не когда ты как главный судья, как дирижёр готовишь участников, стреляешь из пистолета и они убегают по твоей команде. А когда ты как участник стоишь в большой массе в ожидании своего собственного старта и проверки своих сил. Что происходит внутри?
Э: В моей жизни было так много всевозможных стартов, я уже настолько сильно к ним привык и прикипел, что, как правило, у меня даже пульс не сильно поднимается на старте. Я волнуюсь, я трясу ногами, шлёпаю себя по ляжкам — пытаюсь себя завести немного. Но мне нравится это состояние лёгкой дрожи. Мне нравится, когда рядом стоят такие же, как и ты. Они так же прокручивают всю дистанцию в голове, прикидывают: смогу — не смогу, продержусь — не продержусь, закончу трассу — не закончу. Мне очень нравится это состояние. Видимо, ради этого мы все и приходим на старт, чтобы почувствовать адреналин, дрожь и искупаться потом в собственных достижениях и результате.
А: У тебя много друзей. Ты ощущаешь их поддержку, когда они тебя подбадривают или, наоборот, кидают тебе вызов? И ты со своей стороны каким-то образом своих друзей поддерживаешь на их стартах?
Э: Я очень люблю поддерживать друзей, стараюсь это делать всегда. Стараюсь не быть скупым на похвалу. Я знаю, каково это, когда пробегаешь по личнику, когда ты побеждаешь того, кого не мог выиграть долго, когда ты опередил друга, с которым всё время состязался. И слова благодарности — это ещё одна капля на алтарь твоих достижений. Я тоже люблю, когда меня поддерживают, но всё то, что я делаю, я делаю исключительно для самого себя. А не для того, чтобы кто-то пел мне дифирамбы и говорил, какой я великий.
А: У тебя есть друзья, с которыми вы зарубаетесь прям ни на шутку?
Э: Да. Есть мой друг — Алексей Дюжаков, который мотивирует себя подобным образом. Он говорит: «Эд, старт — «Ночной забег», бьёмся?» Я говорю: «Лёш, если ты бросишь мне вызов, я его приму». Он мне бросает вызов. Я начинаю готовиться, пыхтеть. Я сажусь на диету, худею. Я тренируюсь с мыслью, что должен победить Алексея. Я должен его обогнать! Из всех мотиваций — это самая главная.
А: Азартно!
Э: Да, это азарт, это адреналин. И то же самое у него — это 100 процентов. Этой зимой он предложил мне зарубиться на десятке в Головино.
А: На лыжных гонках?
Э: Да, да. Кроме нас, там ещё было три человека: три ветерана, которые живут в соседнем посёлке. Так вот, мы бились с ним на десятке так, что на финише он упал в снег и 10 минут подняться не мог. Рубились до последнего, как будто задача была такой: «Последнего ждёт смерть».
А: Я специально на потом оставила твою цитату под постом на Facebook про твои ощущения после первого классического лыжного марафона. Я обязана её зачитать. «Я продолжаю воплощать в жизнь свою мечту. Я учусь ходить классикой. Это так красиво. Классика — это как секс в миссионерской позиции, это как пиво из бокала, это как рассол с похмелья, это как медаль на финише, это как биатлон с Губерниевым, это как в снег после парилки, это как Большунов в финале». Ты называешь классику поэзией лыжного спорта. Слушай, таких слов многие своим женщинам не посвящают. Откуда такая любовь? И как вообще стать романтиком по отношению к любимому делу?
Э: Я, так же как и все, представляю себе старт каким-то событием. Выбирая его, я обращаю внимание на то, какой набор высоты, будем ли мы пробегать достопримечательности, будем ли мы бежать через мосты, будут ли у нас тяжёлые горки, где можно обогнать толстяков, которые будут по плоскачу бежать впереди тебя, интересная ли трасса, сложная ли, много ли поворотов. И я принимаю решение: выступать или нет. Это касается и лыж. Ты смотришь лыжные гонки, смотришь, как красиво они идут классикой, гуськом друг за другом, толкаются, выпрямляют спину, как у них болтаются шапочки, кивают головы; как они друг за другом, нога в ногу идут, потом начинают друг друга обгонять — это реально музыка. Это настолько красиво, я тоже захотел стать участником подобных гонок. И научился именно бегать классикой.
А: Рубрика «Постоянные вопросы». А это значит, что наш выпуск подходит к концу. Рубрика включает в себя три вопроса. Эдуард, если захочешь, то можешь отвечать на них кратко. Первый вопрос звучит так: какой подвиг на этот год ты себе наметил?
Э: Я бы хотел пробежать 100 километров.
А: Второй вопрос: какое количество денег уходит на занятия спортом в среднем?
Э: Летом уходит очень мало, потому что бег гораздо дешевле, чем лыжи. И бегаю я возле дома, в парке Горького. А зимой на это уходит гораздо больше денег, потому что трасса далеко, раздевалка платная, гели надо покупать, изотоники и прочее. Я не считал никогда. Думаю, что летом — это практически ноль. Зимой — это 10–15 тысяч на то, что перечислил выше, а теперь ещё и тренер по классическому ходу. Плюс регистрация на соревнования —1,5–2 тысячи. Всё остальное у меня есть.
А: Экономично! И третий вопрос. Какая самая заветная спортивная мечта?
Э: У меня две мечты. Первая — сделать IRONMAN, мечтаю очень давно. Вторая — пробежать лыжный Vasaloppet.
А: Ты плавать умеешь?
Э: Плавать умею.
А: А велосипед?
Э: И велосипед умею. Не хватает времени для IRONMAN. Для Vasaloppet тоже не хватает, и очень тяжело зарегистрироваться. Но я думаю, что «Васса» — это та мечта, которую я осуществлю быстрее, чем «Айрон», поэтому одной мечтой скоро станет меньше, надеюсь.
А: Тогда я могу пожелать тебе только удачи!
Эдуард, это была потрясающая беседа! Спасибо тебе огромное. Ты пример того, что из любой ситуации есть выход и только мы сами вправе выбирать дорогу, по который идти.
С нами был Эдуард Титов — бегун-марафонец, мультиспортсмен, офицер спецназа, главный судья беговых мероприятий Москвы и Московской области и спортивный директор. Это уже второй сезон подкаста NewRunners «Побежали?!». Слушайте нас везде, где вы любите слушать подкасты. Подписывайтесь на нас в социальных сетях, ссылки вы найдёте в описании. Ставьте оценки, пишите комментарии, советуйте нам героев и темы на podcast@newrunners.ru. Мы делаем этот подкаст насыщенным на мотивацию вместе с вами. Меня зовут Алла Соколова — ведущая, автор идеи второго сезона подкаста NewRunners «Побежали?!». Помогает мне редактор Татьяна Батурина и команда подкаст-студии «Терменвокс»: звукорежиссёр Анастасия Мазуренко и продюсер Кристина Крыжановская.
Войдите, чтобы добавить комментарий
