Подкаст «Побежали?!»: бег вместо наркотиков
Apple Podcasts, SoundStream, Google Podcasts, Castbox, Я.Музыка, ВКонтакте, Spotify
Расшифровка:
Алла: Всем привет! С вами Алла Соколова — ведущая и автор идеи второго сезона подкаста NewRunners «Побежали?!». Мы делаем его вместе с командой подкаст-студии «Терменвокс». И сегодня у нас в гостях человек, который преодолел наркотическую зависимость и, как говорится, стал лучшей версией себя. Это Егор Карасик — бегун и спортсмен. Егор, привет!
Егор: Привет!
Алла: И сегодня мы обсудим, как вырваться из порочного круга любви к запрещённым веществам и как в этом может помочь спорт. Перед тем, как начать, важный дисклеймер. Мы считаем, что наркотики — это зло и их употребление в любом виде вредит здоровью и угрожает жизни.
Алла: Егор, в детстве ты увлекался спортом?
Егор: Да, у меня был такой кружок, как горнолыжка. Я увлекался горнолыжным видом спорта с семи до десяти лет.
Алла: А почему тебе понравилась горнолыжка? Или это было решение родителей?
Егор: Это больше было решение родителей, но потом он мне зашёл до такой степени, что я очень хотел этим заниматься, но дальше родители не могли тянуть, потому что ехать на сборы — это минимум три пары лыж. То есть собираться было тяжело. И мне пришлось его подзабросить. Следом я перескочил в карате, но оно продлилось буквально год.
Алла: А расскажи о своём детстве. Ты можешь сказать, что у тебя было счастливое детство?
Егор: Вообще, у меня счастливое детство. Я считаю, что меня родители очень хорошо воспитывали. Всё было дозволено, всего было в достатке; было, конечно, то, что они не могли дать, так как хотелок очень много. Но то, как я проводил детство, как я веселился, как отдыхал и так далее, — я очень доволен своим детством.
Алла: А ты единственный ребёнок в семье?
Егор: Нет, нас трое. Я самый старший. У меня есть брат, ему 33 года, и сестра, ей 16 лет.
Алла: То есть у вас такая компания хорошая была.
Алла: Расскажи про свой первый опыт употребления наркотиков, если это не секрет. С чего всё началось?
Егор: Я проводил самоанализ — откуда у меня всё пошло. Это, скорее всего, началось в шесть лет. У меня отец — музыкант, он пел в группе, в кафе выступал. И в один прекрасный момент я тусовался с ним ночью и покурил там сигарету. Отец же мне и дал её покурить — очень хорошо запомнилось. И я думаю, что сама наркомания пришла в тот момент, потому что она приходит либо по генам, либо по каким-то моментам, когда ты что-то где-то попробовал или утащил со стола. Я много таких историй знаю.
Алла: А по генам… Ты думаешь, что наследственность имеет к этому отношение?
Егор: Да, 100 процентов, это по генам переходит. У меня по маме отец очень хорошо и сильно выпивал, он алкоголик. Я думаю, что это немаловажный фактор в нашей семье, но я единственный, кто столкнулся с этой зависимостью, то есть у меня все не зависимые и умеют это всё контролировать.
Алла: А скажи, если ты анализировал, как ты думаешь, почему ты начал употреблять?
Егор: Наверное, само употребление началось в девятом классе уже от безделья. Был выпускной, и я накачался спиртом. Раньше продавали этот спирт с окна, с первого этажа. И этой фигни мы наелись (смеётся. — Прим. ред.). Я сильно полюбил выпивать, сильно полюбил гулять и прогуливать. Все мои 9-й, 10-й, 11-й классы прошли коту под хвост. Я доучивался с горем пополам, было прям тяжело. Пошёл дальше в институт, и то же самое. Первый курс на какой-то большой одержимости проскочил — всё сдал, всё хорошо. Начался второй курс, и опять: никаких посещений, ничего…
Алла: Какие у тебя были самые безумные поступки ради употребления или во время употребления?
Егор: Здесь даже далеко ходить не надо — это воровство. И не где-то у посторонних людей, а в кругу семьи. Потому что…
Алла: В поисках денег?
Егор: Да, в поиске денег, в поиске адреналина и так далее. Я прям выхватывал, когда сердце колотится.
Алла: Если не секрет, что именно ты употреблял?
Егор: Да какие здесь секреты. В основном я алкоголик. Любил элитные напитки, но была и марихуана.
Алла: Предпочитал курить?
Егор: Да.
Алла: А нюхать?
Егор: Нет, были соли, шоколады и так далее. Но я видел, что с людьми происходит. Всё равно у меня было какое-то понимание, как работает та же химия. Хотя в основном у меня алкоголизм. Доходило до того, что допивался до таких состояний — где сидел, там и выключался. И пока не дойду до этой меры — не успокоюсь.
Алла: Как ты осознал, условно говоря, что прыгнул и достал до дна?
Егор: Я очень долго шёл к этому. У меня было много кодировок, психотерапевтов и психиатров, то есть я прошёл большой путь к тому, чтобы попасть на курсы реабилитации. До этого я находил из всех кодировок и гипнозов выходы. Я же зависимый, я знал, как это делать (улыбается. — Прим. ред.). Всё начиналось с «нулёвки», и я обратно возвращался в свою сферу.
Алла: А сколько лет тебе понадобилось, чтобы понять, что тебе нужна всё-таки помощь, и признать этот факт?
Егор: 15 лет я находился в употреблении. И, когда мне 12 ноября стукнул 31 год, я отгулял свой день рождения и 1 декабря уже уехал на реабилитацию в Красноярск. Я в этом городе и по сей день нахожусь.
Алла: Ты добровольно уехал или нет?
Егор: Это было решение семьи.
Алла: Но не твоё?
Егор: И моё в том числе. Мы много разговаривали с родителями, но всё, что было из лечения, не помогало. Отдавались космические деньги постоянно, что этим гадалкам, что ещё кому-то, — ничего не брало, потому что нужна психология, нужен разбор в голове. А не эти всякие штуки, которые крутят над головой и пытаются тебе что-то рассказать.
Алла: А кто тебе помог выбраться из этого состояния?
Егор: Это был реабилитационный центр «Ковчег». Он находится в Красноярске, там люди находят правильный путь и выходят — ну, не могу сказать, что полностью здоровыми, это всё равно зависит от человека, как он принял информацию. Если ему зашло, то он будет работать над собой. А работа с зависимостью — это процесс всей жизни, потому что ты как был зависим, так и остался.
Алла: У тебя же есть какой-то переломный момент, когда ты решил бороться с зависимостью?
Егор: Да (улыбается. — Прим. ред.). Надо уметь работать.
Алла: Или захотеть работать.
Егор: Хотеть работать — этому тоже, знаете, надо научиться. Если ты прошёл этот курс реабилитации на одержимости, то он и не будет работать.
Алла: В чём заключалась реабилитация в «Ковчеге»?
Егор: Это психология и спорт. «Ковчег» мне нравится чем? Там развит спорт. Сам руководитель «Ковчега» и весь старший персонал занимаются спортом. Именно оттуда я начал цеплять азы спорта, возвращаться к нему, потому что мне нравится спорт — я получаю эндорфины.
Алла: А какие практики оказались самыми эффективными лично для тебя в «Ковчеге», помимо спорта?
Егор: В центре я всегда любил спикерские. Это когда приезжают люди, рассказывают про свою зависимость, но они уже выздоравливают не первый год, а пятый, шестой или седьмой год. Я постоянно даже говорил об этом: «Давайте спикерские, давайте ещё приглашайте кого-то». На этом я был очень сильно сфокусирован. И, конечно же, работа психотерапевтов, потому что они немалый труд вложили в меня, как и старшие ребята и волонтёры, то есть все они делились опытом. Это цеплялось, цеплялось и в один большой ком сложилось. Сейчас это сидит во мне — ни туда, ни сюда не могу свернуть, потому что страшно. Именно поэтому не возвращаюсь в Иркутскую область, в Ангарск, откуда родом. Мне здесь комфортно, а там я знаю, к чему всё придёт.
Алла: А сколько лет у тебя уже трезвость?
Егор: 1 декабря будет 5 лет.
Алла: Это уже достаточно приличный срок!
Егор: Ну да.
Алла: Егор, расскажи подробнее про «Ковчег». Что это за комплекс? Что находится на этой территории? Сколько ребят, девушек там живёт? Как там обустроен быт?
Егор: Вообще, в «Ковчеге» всё комфортно. Сейчас у них три дома плюс один VIP, комфортное расположение, спальни, классы. Центр растёт, у них уже 61 пациент.
Алла: Пациенты там постоянно находятся?
Егор: Да, они там проходят свой курс реабилитации.
Алла: А сколько месяцев длится реабилитация?
Егор: От 7 до 9 месяцев. Есть и ускоренные какие-то курсы — 3 месяца, 1 месяц, но, я думаю, за такой период не получишь всю информацию. Надо всё равно писать шаги, чтобы раскрыть себя.
Алла: Что за шаги? Сколько этих шагов существует?
Егор: Вообще, 12 шагов, а на курсе реабилитации пишут три, они самые основные считаются. Мы признаём себя, что мы наркозависимые, раскрываем себя. Ещё какие-то работы до шагов пишутся — это мотивации, истории и так далее. Это всё надо пройти.
Алла: Прям писать руками? Не на компьютере?
Егор: Всё ты вручную пишешь, готовишься, потом у тебя принимает группа таких же зависимых, как и ты. Группы создают по комнатам, и ты публично сдаёшь им свои шаги. Они тебя контролируют.
Алла: Наверное, сложно обмануть таких же зависимых?
Егор: Вообще никак не обмануть. У меня были какие-то моменты, я тоже пытался ускользнуть, но всё это видно, все мы друг друга знаем, всё это читается по глазам.
Алла: Какой там режим дня? Из чего состоит день?
Егор: Подъём в 8:00, зарядка, завтрак, какие-то работы, труды. Потом труды заканчиваются, пишем и сдаём шаги. Затем вечерние труды. А вообще, зависело от дня: в субботу фильмы весь день, вторник, среда, четверг — баня. То есть каждый день какие-то свои нюансы, свои работы.
Алла: А что такое труды? Что это за работа, которую вы делали? И вообще, кто вас всех обслуживал там? Это какой-то отдельный персонал?
Егор: Нет, почему? Мы сами распределялись: кто-то на кухне готовит, кто-то баню моет, кто-то дрова рубит, кто-то грядки полет и так далее, то есть всё сами. Чтобы понять что-то, надо же прожить самому то, что мы не делали раньше. И это как раз готовка и уборка.
Алла: Егор, ты много общался с теми, у кого такие же проблемы, как и у тебя. Скажи, почему молодые люди чаще всего начинают употреблять? Как ты думаешь? И какие самые распространённые причины?
Егор: Самые распространённые причины — гены и случаи, когда люди связываются не с той компанией. Как это и было у меня: люди, которые меня окружали, тоже любили побухарезить и покурить. А я буквально недавно сталкивался с такой картиной: идёт мать, выпившая хорошо, тащит за собой за шкирку ребёнка и материт его на всю улицу. Как вы думаете, как будет ребёнок дальше расти? Мы же всё это получаем в самом детстве. С тех пор это оседает в мозгу, и дальше мы пошли повторять.
Алла: А благополучные семьи? Как ты думаешь, там откуда наркотики берутся? От того, что денег много?
Егор: Да, был у меня один человек знакомый. Он прошёл курс реабилитации, но у него очень много денег, так, что уже просто некуда девать. Он купил себе хорошие травы — передознулся, ушёл. Бывают и такие моменты, люди употребляют от того, что некуда деньги тратить. Ну, я не знаю, я бы нашёл, куда применить (смеётся. — Прим. ред.).
Алла: Кстати, что касается тебя. Что для тебя было самым тяжёлым в окончательном отказе от наркотиков?
Егор: Если честно, я вышел из курса реабилитации и мне вообще ничего не хотелось. Мне хотелось много сладкого и всевозможных вкусняшек. И когда я видел этих алкоголиков, видел ещё что-то, то уже знания, полученные в центре, не давали возвращаться к прежней жизни. И опять же, меня тормозит доверие. Доверие вернуть очень тяжело, на самом деле, и я его возвращал и возвращаю его до сих пор.
Алла: А чьё доверие?
Егор: Доверие близких. Я много начудил, родители как-то с опаской ко мне относились. Когда я к ним первый раз после реабилитации приехал в гости, я у них всё равно был на контроле. Сейчас, слава богу, всё хорошо. Чем больше трезвлюсь, тем у меня крепче становятся отношения с родными, и я этим очень дорожу. И тяжело это будет потерять.
Алла: Ценность такая у тебя?
Егор: Это большая ценность, да, которой жертвовать я не готов.
Алла: А твои родные проходили реабилитацию для созависимых?
Егор: Нет.
Алла: Или какие-то курсы?
Егор: Нет, ничего не проходили, у меня мама сама психолог (смеётся. — Прим. ред.). Мы с ней постоянно это обсуждаем, она мне звонит, получает какие-то советы от меня, потому что я проездил очень много в центр, провыздоравливал людей. Мама любит со мной поговорить на эти темы и получить какую-то обратную связь от меня. И такая же и она у меня: как начнёт мне продувать, когда я не туда поверну (смеётся. — Прим. ред.).
Алла: А ты задумываешься о том, что рано или поздно ты вернёшься из Красноярска в Ангарск?
Егор: Нет, у меня дальнейшая жизнь только в Красноярске, максимум я могу рвануть только куда-нибудь потеплее, но в сторону Ангарска точно нет, потому что не хочу вернуться в то окружение, из которого я ушёл. У меня здесь именно то окружение, которое мне нужно, которое меня поддерживает и не даёт вернуться назад.
Алла: Давай теперь поговорим про другую часть твоей жизни — спортивную. Что для тебя бег?
Егор: Смотря в какое время бегать. Утром — заряд на весь день, вечером я медитирую. Я люблю бегать, потому что есть моменты, когда хочется кричать и выплеснуть то, что накипело за день или за неделю, то есть переживания, которые я не готов высказать, но готов выкричать. И у меня были такие моменты, что по вечерам бегал именно для того, чтобы освободиться. Вообще, я шёл к бегу долго, в центре я сильно не любил зарядки: вставать в восемь утра, бежать куда-то. Но после центра где-то через год у меня появилось очень много лишнего веса, то есть я приехал туда весом центнер и, когда выпулился оттуда, снова набрал этот центнер — 90 килограммов.
Алла: А «выпулился» — это…
Егор: Ой! (Смеётся. — Прим. ред.) Когда закончил свой курс реабилитации, тоже быстро набрал.
Алла: Сколько ты тогда весил?
Егор: 68 килограмм.
Алла: Это ты так много потерял в центре?!
Егор: Да!
Алла: При нормальном режиме дня, питании, спорте?
Егор: Это всё голова!
Алла: Труды, терапии?
Егор: Это голова (смеётся. — Прим. ред.).
Алла: Хорошо. Значит, бег для тебя — это эмоциональное освобождение?
Егор: Да! Я и бегаю только для того, чтобы абстрагироваться от городской суеты, чтобы освободиться. Я кайфую, на самом деле, от бега. Мне нравится состояние, когда ту же десятку пробежал: нирвана такая, приходишь домой, душ принимаешь — и кайфово.
Алла: Егор, а правда ли, что бег очень схож с состоянием наркотического опьянения? Вообще, существует такое немецкое исследование, в котором с помощью томографии мозга спортсменов обнаружили, что два часа бега на расстояние от 16 до 26 км стимулируют высвобождение разных гормонов. И, помимо эндорфина, это были дофамин, дающий чувство удовольствия, серотонин, предотвращающий депрессию, и как раз таки эпинефрин — это своеобразный естественный амфетамин. Так правда ли, что бег схож с состоянием наркотического опьянения?
Егор: Я, блин, здесь вообще полностью с вами соглашусь! Именно эти дистанции: 16 километров, полумарафон и больше — они прямо укалывают очень сильно, потому и бегаю, наверное, потому что это реально уже наркотик. Не могу я уже не бегать — манит, тянет. Сейчас не бегаю пока, но мне всё равно надо чем-то заниматься.
Алла: Давай мы поясним, почему ты сейчас не бегаешь. У тебя переломаны пальцы, ты мне сказал об этом.
Егор: Всё верно, да. Но я нашёл резко замену бегу — хожу в спортзал, занимаюсь железками. Очень мне нравится тоже. И я с ума схожу — если у меня есть время, то я иду заниматься.
Алла: Егор, а почему не любой другой вид спорта, где есть уже знакомый тебе адреналин? У тебя же адреналин с детства присутствовал в спорте горнолыжном. И после, в моменты воровства и в моменты употребления, адреналина же было слишком много.
Егор: А почему бег зашёл? Потому вес надо было сжигать, вес надо было убивать, превращать в мышцы. А что, как не кардио, это всё решает? И бег — это самое простое и не сильно требующее финансов, потому что в то время, когда я начинал, я не мог себе позволить какие-то траты. Здесь купил кроссовки, шорты и побежал.
Алла: А зашло сразу? Я имею в виду, бег зашёл сразу?
Егор: Нет (смеётся. — Прим. ред.). У меня болели суставы, потому что веса много, нагрузка очень большая на колени была. Я переживал по этому поводу. Понапокупал там себе наколенников дорогущих (улыбается. — Прим. ред.). Тем не менее вес уходил, питание было правильное — всё варёное, пареное в тот период.
Алла: А насколько тяжело было начинать заниматься спортом после лечения зависимости, когда ты вышел из «Ковчега»? И понял, что свобода! (Улыбается. — Прим. ред.)
Егор: Свобода! (Смеётся. — Прим. ред.) Режим питания у меня сразу потерялся. Появились жиры, углеводы, очень много белка. Быстро набрал вес. За два месяца я вернулся к своим 100 килограммам. Было больновато смотреть на себя (смеётся. — Прим. ред.). И всё, после этого я замотивировался.
Алла: Это был стресс для организма? Как ты ощущаешь? Или это был, наоборот, такой расслабон, что могу теперь всё?
Егор: Где-то кайфовал, а где-то стрессовал, потому что были такие моменты, когда объешься... Это одержимость, опять же, тем, чего там не хватало. И быстренько наедаешься-наедаешься, где-то стараешься кого-то обогнать или больше съесть. Приходишь домой и осознаёшь, как тяжело, думаешь: «Ну куда тебе столько? Зачем ты это пихал? Было же вот столько тебе. И надо было столько съесть. А ты напихиваешь-напихиваешь…» Конечно, были всякие моменты: и стрессы, и кайфули. И пришёл к бегу, потому что набрал вес. Резко начал бегать, потом резко получил проблему с коленями.
Алла: А что ты чувствуешь во время забегов?
Егор: Если брать полумарафонские дистанции, то, скорее всего, экстаз какой-то. Для меня смысл не в победе, не в том, чтобы кого-то обогнать. У меня есть одна-единственная победа — это над самим собой. И я это делаю в каждый забег, в каждый полумарафон, потому что полумарафон для меня бежать тяжело. Когда я бегу один — это одно, когда я бегу с людьми — это уже другое.
Алла: А в чём разница для тебя?
Егор: Я не стремился никогда к рекордам и понимаю, что надо бежать в своём темпе. Но всё равно на старте найду пейсера, прицеплюсь и бегу за ним. Дыхалка сбивается...
Алла: А как ты думаешь, подстраиваться под темп других — это плохо?
Егор: Нет, это хорошо, если ты для себя принял решение, что хочешь улучшить свой результат, то да. Ну, я для себя не принимаю таких решений, у меня был какой-то порыв, я улучшал дистанции, смотрел за временем, постоянно отслеживал это, а потом всё отпустил, решил, что я бегаю для себя.
Алла: Как часто ты выступаешь на соревнованиях и забегах?
Егор: Участвую часто, правда, из-за травмы пришлось отменить три забега. И мне пришёл недавно возврат денежных средств от них, хорошо, что есть такие моменты, когда можно вернуть слот. А ещё год назад в каждом забеге участвовал, который проходил в Красноярске. Сейчас реже, но тем не менее я всегда пытаюсь половинки поймать и в них участвовать.
Алла: Слушай, а что говорят твои друзья, когда говоришь, что платишь деньги за слоты?
Егор: Много выслушивал от них (смеётся. — Прим. ред.). Кто-то говорил: «Нафиг это надо — за деньги покупать эти медали, я так могу пробежать с тобой рядом» и так далее. Но я плачу больше не за медаль, я плачу за то, чтобы получить удовольствие в сборе своих единомышленников.
Алла: Егор, чуть меньше года назад ты выступал на необычном онлайн-забеге «Улётная пятёрка», который проводили на территории Красноярского аэропорта. Расскажи про этот опыт.
Егор: Это был крутой забег! Если честно, я не ожидал, что такое будет.
Алла: Давай я немножко тогда поясню: этот забег был приурочен к юбилею международного аэропорта Красноярск и все взносы переводили в благотворительный фонд «От сердца к сердцу» — на приобретение инсулиновых помп для детей с сахарным диабетом. И нужно было проходить паспортный контроль, выдавали пропуск — как билет на рейс, только с подписью «Улётная пятёрка».
Егор: Да-да-да. Всё верно! Так и было. Непередаваемый опыт... Я не могу вспомнить имя бегуна — это специальный гость мероприятия. Сейчас не вспомню, но он показал просто грандиозный результат. Я смотрел, как наши спортсмены бежали за ним, это было нереально. Мне старт понравился тем, что на забег были даны только 40 минут — это же надо подугадать, это тоже определённый экстрим для организаторов и так далее. И ты это всё чувствуешь, понимаешь, как они перекрыли полосу для посадки самолётов… Картина непередаваемая. И ты ещё бежишь по взлётной полосе... Этот забег у меня в памяти, если честно, останется на всю жизнь, потому что такое повторить… Я не знаю, повторят ли, но хотелось бы, конечно, поучаствовать ещё раз в таком забеге.
Алла: А специальный гость у вас был Искандер Ядгаров.
Егор: Да-да-да!
Алла: Он занял 2-е место на Московском марафоне в прошлом году.
Егор: Да вы что?!
Алла: Да, это один из самых известных и топовых бегунов-любителей.
Егор: Точно!
Алла: А вообще, у тебя есть кумиры? Ты так восхитился Искандером.
Егор: У меня после Искандера есть в Красноярске Варвара, фамилию сейчас не скажу, но активно слежу за ней. Она именно горный бегун. Я тоже какое-то время очень любил непрямые дистанции и много здесь блудил (смеётся. — Прим. ред.).
Алла: Ты, наверное, трейлы имеешь в виду?
Егор: Да. Я тут купил кроссовки специальные и побежал именно по горам. Это классное ощущение — лес, уходишь от суеты полностью. И у меня был такой момент, что я реально заблудился, очень страшно было. Мне пришлось из-за этого пробежать 26 километров по горам (смеётся. — Прим. ред.).
Алла: И новый рекорд, наверное, для себя по дистанции поставил?
Егор: Именно по горам — да. Я даже на соревнованиях умудрялся на «Столбах» заблудиться (национальный парк «Красноярские Столбы» расположен в Красноярском крае. — Прим. ред.). Вместо 19 километров пробежал 23. Ушёл с трассы (смеётся. — Прим. ред.).
Алла: Как ты готовишься к таким длительным тренировкам?
Егор: Это питание и сон. Сон — самое основное: ложиться рано, вставать рано. С утра поесть лёгкой еды — и в путь. И какие-то перекусы уже по трассе, мне в основном на половинку хватает и одного геля.
Алла: Ты один бегаешь такие длительные тренировки?
Егор: Да. У меня нет единомышленников.
Алла: И тренера у тебя нет, и сам за питанием следишь?
Егор: Да, всё же сейчас доступно: есть интернет и есть онлайн-диетологи, которые могут проконсультировать. Мне кажется, если за всё платить деньги, то их не хватит (смеётся. — Прим. ред.). Я получаю какие-то азы, и мне этого достаточно.
Алла: Скажи, в чём заключается твоя личная мотивация выходить на старты и бежать? Уже столько лет прошло после «Ковчега», пять лет у тебя трезвости. Сейчас какая мотивация?
Егор: Это уже как образ жизни. Я жить без этого не могу. Мне надо получать какие-то эмоции, и эти эмоции я получаю отсюда. Ещё бывают какие-то переживания, которыми я не готов поделиться с человеком, и я могу выплеснуть их именно в беге.
Алла: Скажи, а у тебя бывают такие моменты, когда ты не удовлетворён результатом своего забега? Или ты собой недоволен, что не добежал, темп не тот или сошёл с дистанции?
Егор: Нет. Я такого не отслеживал. Как я буду себя за это карать? Я же не занимаюсь тем, что иду на рекорды. Я всегда бегаю для себя, и мне это нравится. Мне незачем себя карать.
Алла: А как у тебя со здоровьем, ведь такой неблагополучный образ жизни, который ты вёл столько лет, он не мог не сказаться на твоём здоровье. Сейчас это как-то отражается?
Егор: Сейчас вообще ничего не беспокоит. Я понимаю, что это за вопрос и к чему вы мне его задаёте, но у меня нет никаких проблем. Я полностью восстановился в центре.
Алла: Это здорово слышать!
Егор: Я думаю, это и даёт спорт и правильная еда. Всё, чтобы тебе было комфортно.
Алла: Ты имеешь в виду образ жизни, целиком?
Егор: Да.
Алла: Егор, настало время финальной рубрики «Постоянные вопросы». Их будет всего три, можешь отвечать на них кратко. Первый вопрос звучит так: какая цель на ближайший сезон?
Егор: Есть у меня цель, но я не думаю, что я достигну её в этом сезоне. У меня в голове сидит 42,2 километра, и это Москва.
Алла: Ты хочешь замахнуться на марафон?
Егор: Ну конечно. Тем более у меня тут тренер есть по кроссфиту — Андрей Зыков. Он нынче ездил туда к вам, пробежал марафон. Я прямо возгордился им очень сильно. И эта мысль сидит уже два года в голове. Я всё к этому прийти не могу, но я думаю, не буду обещать когда, но это обязательно произойдёт.
Алла: Очень достойно! Второй вопрос: какое количество денег у тебя уходит на занятия спортом в среднем?
Егор: Если честно, уходит немало, потому что это купить легинсы, это купить кроссовки. Раньше было по-другому, а сейчас одна пара кроссовок на большую дистанцию, вторая пара на короткие дистанции, ещё трейловые кроссовки, то есть это уже, грубо говоря, 40 тысяч рублей. Ну и плюс, что касается одежды, я думаю, тысяч под 100 рублей выходит.
Алла: Ну, это, наверное, не в месяц.
Егор: Не в месяц. Это если одеться разово. Я не меняю кроссовки каждый месяц. У меня, в принципе, сейчас одежды очень много, и мне хватает на все беговые сезоны. То есть, я думаю, ещё год я точно во всём этом отбегаю.
Алла: На следующий год сэкономишь, значит.
Егор: Всё верно.
Алла: Последний вопрос: какая самая заветная спортивная мечта?
Егор: Как бы это смешно ни звучало, у меня есть какие-то комплексы, именно касательно тела. У меня не уходят «спасательные круги». И мечта — привести себя в порядок.
Алла: Егор, спасибо тебе большое! Я очень рада, что ты сегодня связался с нами из Красноярска. И очень счастлива, что ты поделился откровенно своей такой непростой историей, о которой очень часто люди замалчивают, стесняются. И мне кажется, что очень многие сталкиваются, если не напрямую, то слышали, знают множество разных случаев про наркотическую зависимость. И я тебе очень благодарна, что сегодня ты был столь откровенен с нами. Рассказал о себе, о «Ковчеге» и о том, что ты думаешь и как ты живёшь. И я почерпнула, что для тебя стала самая большая ценность — это ценность самого себя.
Егор: Спасибо вам громадное!
Алла: Это был Егор Карасик — бегун и спортсмен, который смог себя побороть. Подписывайтесь на нас в соцсетях, ставьте оценки, пишите комментарии, советуйте героев и темы на podcast@newrunners.ru. С вами была Алла Соколова. Я ведущая и автор идеи подкаста NewRunners «Побежали?!». И помогают мне редактор Татьяна Батурина и команда подкаст-студии «Терменвокс»: звукорежиссёр Анастасия Мазуренко и продюсер Мария Погребняк.
Войдите, чтобы добавить комментарий