Hood To Coast 2013: отчёт о «матери всех эстафет»

Hood To Coast — это эстафета, проходящая в американском штате Орегон вокруг города Портленд. Название сразу сообщает довольно много: Hood — это название горы Худ, самой высокой вершины штата, где эстафета длиной в 200 миль (примерно 320 километров) берет своё начало. Трасса идёт через горы, лес и по окраине города, проходит сквозь сам Портленд и уходит на побережье — to Coast. Дистанция каждый год немного меняется (это связано с дорожными работами), но суть всегда остаётся неизменной.

Hood To Coast называют «матерью всех эстафет»: слоган звучит буквально «mother of all relays». Первый раз забег-эстафету со стартом около горнолыжного спуска и финишем на расстоянии более 300 километров провели в 1982 году. Боб Фут, основатель забега, в тот момент был президентом Орегонского Бегового Клуба (Oregon Road Runner Club). Такие клубы занимаются организацией и поддержкой забегов в своем штате. В 82-ом году на старт вышло восемь команд. Через четыре года эстафета стала так популярна, что в 1986-ом команд было уже 400. Тогда финиш перенесли в маленький город Сисайд (дословно переводится как «побережье»), и сейчас финишеры заканчивают гонку именно на этом пляже.

Как устроена эстафета

Это самый интересный забег, в котором мне доводилось участвовать в своей жизни. Наверное, именно поэтому я пишу о нем спустя полтора месяца после финиша. Эстафета Hood To Coast проводится ежегодно в конце августа, в последние выходные перед Днём Труда. В соревновании участвуют 1050 команд, в каждой команде, как правило, по 12 человек (это самая распространённая «комплектация», но участников может быть и девять, и десять).

Вся дистанция делится на 36 отрезков разной сложности и длины, расстояние каждого отрезка колеблется от 5 до 13 километров, и каждый участник получает свои отрезки под определённым номером в той очередности, в которой он побежит. Допустим, первый участник бежит отрезки под номерами 1, 13 и 25; второй — 2, 14, 26, и так далее. Порядок участия каждого бегуна — самый важный стратегический момент. Например, если начинать с начала, то пять километров после старта — это жёсткий уклон с горы, и его выдерживают либо самые сильные бегуны, которые быстро восстанавливаются после бега вниз, либо бегуны, от которых никто не ждет рекордов. Звучит жёстоко, но это соревнования.

У каждой команды есть 32 часа, чтобы финишировать. Почётным считается закончить эстафету в первый раз, уложившись в сутки. Самые медленные команды стартуют самыми первыми: с 6:00 утра пятницы каждые 15 минут 20 команд выходят на старт и отправляются в путь. Чем быстрее команда — тем позже старт. Это делается для того, чтобы все двенадцать с лишним тысяч человек оказались на финише примерно в одно время и, конечно, чтобы избежать пробок. Наша команда называлась We Run Fly, и мы стартовали в 17:15 вечера.

{<<<9722598f0e2>>><<<08af6bb3449>>><>><<>>}

Тут придётся перейти к самому сложному — логистике. В каждой команде 12 человек. Для участия, помимо стартового взноса (около полутора тысяч долларов на команду) и предоставления трёх волонтеров для работы на трассе (да-да!), необходимы две машины — и лучше не какие-нибудь «легковушки», а минивэны, где шестеро бегунов смогут вытянуть уставшие ноги, найти место для спальников, сменной одежды, ковриков, еды и прочих необходимых предметов. Таким образом, команда делится на первую и вторую машины, по шесть человек в каждой.

Как это выглядит на практике

Первое, что нужно сделать, — это удостовериться, что среди вас есть сильные бегуны, которые умеют водить и знают (действительно знают!) маршрут. Всем участникам выдают карты: водителям — карты местности, каждому бегуну — план всех его отрезков с точками передачи эстафеты. Задача номер два — купить всё необходимое. Еда, ибупрофен, пластыри, компрессионные гольфы, массажные ролики, коврики, спальники, вода, лёд, изотоники и далее по списку. Алкоголь в любой форме и любом виде на трассе строго запрещён: если тебя увидят с бутылкой, команду могут дисквалифицировать. Задача номер три — украсить свой минивэн! Мы рисовали на одной машине что-то похожее на старые истребители, самолет-акулу, а на второй девушка Джулия, иллюстратор из Дании, нарисовала огромные крылья. Это имеет смысл не только потому, что красиво или весело. Это нужно, чтобы быстро заметить свою машину на стоянке, где похожих, взятых в аренду вэнов несколько сотен. Чем ярче твоя тачка — тем быстрее ты будешь её находить и тем меньше шансов потеряться.

Я была во втором вэне. Это значит, что, проводив наш первый экипаж, мы поехали сразу на пункт передачи эстафеты не только между бегунами, но и между вэнами — между шестым и седьмым отрезками. Машины едут по дороге, в том числе по тем, где бегут участники, и ты всегда можешь притормозить, выскочить и кричать, поддерживать, болеть, врубать музыку погромче. Мы включали любимую песню того, кто бежал мимо, останавливались чуть перед ним и фотографировали, махали, давали воду. Дальше ты едешь на пункт передачи эстафеты и ждешь своего бегуна. По сути, ждёт один человек, который забирает браслет-эстафету, остальные сидят в машине и ждут прибежавшего. Мы отправились сразу на огромную стоянку супермаркета SafeWay. У нас было примерно пять часов перед тем, как наступит наша очередь по-настоящему включиться в гонку.

Последним в первой машине бежал Майк. Он подбегает к точке передачи браслета, и волонтеры, увидев его номер (у каждого члена команды номер одинаковый), кричат в мегафон. Дэн, который должен принять эстафету, уже стоит в специально огороженной зоне. Больше нигде и никак браслет передавать нельзя, это строго регламентируется правилами. Добежавший не может покинуть транзитную зону, не сняв браслет и не отдав его следующему бегуну из своей команды. Случается, что кто-то теряется, застревает, водитель путает дорогу — и бегун может терять время после безумного скоростного бега на 13 километров, мёрзнуть и ждать час или два, пока за ним приедут. Это, конечно, редкость, но тоже бывает.

Мой первый отрезок

Майк передал эстафету нашей машине примерно в 23:00. Я бежала восьмой участок. Обязательным пунктом является безопасность. После 18:00 вечера и до 9:00 утра строго запрещено бежать без красных мигающих лампочек (в нашем случае это был специальный жилет со светоотражающими элементами и линией огоньков спереди и сзади), налобного фонарика или фонарика в руке. И это не лишние меры! Проехав мимо Дэна и включив его любимую «We Are The Champions», мы погнали к месту моего старта. Это было на развилке двух дорог посреди поля. Здесь — две натянутые ленты по четыре метра, пара прожекторов и двое волонтёров. Недалеко, в пятидесяти метрах, расположилась стоянка с пятью другими вэнами, которые тоже ждали своих участников.

Дэн хлопает меня браслетом по руке — и я начинаю бежать. Мой первый отрезок — восемь километров: поля, пара пабов на пути и далёкие огоньки. Всё, что я вижу, — это пятно от фонарика перед собой на пустом шоссе. Команда обгоняет меня на машине и машет рукой. Пара вспышек на пару секунд и дальше моя гонка, моя первая личная гонка за эти 24 часа начинается по-настоящему. У меня нет часов (хотя их можно взять), нет телефона (связь всё равно не работает), я слышу только свои шаги и считаю повороты. Иногда на развилке есть волонтёр, который машет в указанном направлении — и всё. Сколько ты пробежал, ясно только по тому, сколько раз повернул направо (три) и налево (четыре). Невозможно понять, как нужно бежать: быстрее или медленнее — просто бежишь, как можешь. Как способен бежать, когда вокруг нет ни единого ориентира. Это настолько чистое ощущение, что у меня слёзы лились из глаз от счастья, когда я бежала эти восемь километров. Внезапно впереди возникает свет, отдалённый шум и становится ясно, что за углом транзитная зона и сейчас побежит Дейв.

Я хлопаю Дейва по руке — светоотражающий браслет зеленого цвета скручивается вокруг его запястья, и он уносится в ночь, а я выдыхаю. Только что было жарко, и вдруг стало холодно. Всего восемь километров, а я падаю на «sweat seat» — сидение с полотенцами, на которое садятся все потные прибежавшие ребята. Дверь захлопывается, и мы едем догонять Дейва и ждать его в следующей зоне, где эстафету примет Майк. Мой следующий отрезок — примерно через 6-7 часов и 11 человек. Когда через пару часов Дейв, Майк, Чарли и Клеманс тоже пробежали свои отрезки, мы сдаём эстафету нашему первому вэну. За это время они успели съездить в отель в Портленде и принять душ, заказать и съесть пиццу, поспать в спальниках в школьном гимнастическом зале и отдохнуть. Теперь они готовы принять эстафету снова. Мы едем в следующую большую транзитную зону, где встречаются первая и вторая машины: это футбольное поле. По дороге нужно заправиться, выполнить пару дел, и в итоге на сон остаётся всего сорок минут. Спальник и огромное небо, вокруг словно безумное лото, когда каждые несколько секунд кто-то выкрикивает номер добежавшей команды. Один номер кричат уже десять минут, и мне жаль бегуна, застрявшего в транзите в пять утра на холоде. Вэн принес ему одежду, но уйти он не может, пока не прибежит напарник. Я засыпаю.

Середина пути

Утро наступает через двадцать минут, Дэн уже готов выбегать на второй отрезок, я чищу зубы, и мы опять в пути. Мой второй старт — это горы. Уже светает, почти шесть утра, я снова в сверкающем жилете, в руке фонарик. Мой второй отрезок помечен статусом «extra hard»: здесь девять километров резко идут в гору, а последние два — вниз по гравию. В таких условиях рекомендуют надевать очки и бандану, чтобы защититься от пыли. Бежать в горах на рассвете, среди огромных деревьев, запаха мха и сосен, с водопадами и видом на розовое небо, горы, долины, реку внизу — это настолько ошеломительно новое чувство, что я забываю о том, что бегу вверх по склону, и даже ускоряюсь. Здесь уже чуть больше бегунов: я встречаю человек десять, пятерых обгоняю, пятеро обгоняют меня. Каждый человек, которого ты обогнал — это roadkill, и на боку каждой машины им ведется учёт. Чем больше — тем лучше. Отличный стимул. Снова транзитная зона, и я очень устала. Те, кто ещё не бежал второй отрезок, на нервах. Мы с Дэном натягиваем тёплые свитера и выключаемся поспать. Спишь по пять-десять минут, что-то делаешь, что-то ешь, ждёшь, ходишь по стоянке около транзитной зоны. Уже светло, и мы потихоньку догоняем основную волную бегущих — это середина пути. Машин стало больше и больше бегунов. Мы не закрываем дверь машины на ходу, музыкой и криками подбадриваем бегущих. Это очень важный момент: посреди леса на пути в горку идёт полноватый парень. Мы кричим ему, чтобы он бежал, даём ему воды и едем с ним, включая на ходу самую бодрую песню, какую можем найти. Он бежит и потом, позже, добегая до финиша своего отрезка, обнимает нас по очереди.

Вокруг становится веселее. Ребята из первого вэна рассказывает нам про ночную окраину города: дороги не перекрывают, ты бежишь по обочине среди огромных грузовиков, и чувство свободы не покидает ни на секунду. На стоянке десятки машин разных форм и цветов, у всех смешные и порой не самые приличные названия, например, «I eat between legs» («отрезок» по-английски «leg», но ясно, что вы подумали). Палочек и галочек roadkill становится всё больше. Мыщцы ноют, и ноги сводит. Мы пьём воду, холодный кофе и немного едим: бананы с нутеллой и арахисовой пастой, сэндвичи, гели, шоколад. Скоро последний старт нашего вэна, и мы едем к финишу. Чем ближе к концу, тем больше машин, и в какой-то момент они стоят длинной-длинной цепью на пути к транзитной зоне. Дорога одна, и порой бегун вынужден идти к своему старту минут двадцать, чтобы не заставлять напарника ждать. Теперь никаких туалетов на стоянках: машины едут медленнее бегунов, и нужно максимально быстро уезжать к следующей точке.

{<<>><<<557364e611e>>><<<<7cffb5b97d3>>><<<1d26725f056>>><<>><<<4e5449db4d0>>>}

Чувство плеча и лёд на коленке

Мой последний отрезок — самый лёгкий, но тут старая травма и бессонная ночь дают о себе знать. Я пробегаю меньше половины, и меня догоняет моя команда. Я падаю на обочину, и меня заменяет Клеманс, снимает браслет и бежит оставшиеся три километра, а я сажусь в машину. Моя гонка закончилась и теперь — лёд на коленке, сорванный голос, внезапное облегчение и осознание того, что такое команда. Неважно, как ты бежишь: ты часть команды, и делаешь то, что можешь. Вы решали бежать вместе и вы хотели пройти этот путь как одно целое. И если одна из 12 пар коленок сдала, есть еще 11, которые готовы её подхватить.

Наш финишер — Чарли. На часах уже больше трёх часов дня, светит оголтелое солнце. Его отрезок — «off road» — то есть мимо него мы не проедем, да и не стали бы, ведь нам нужно успеть встретить Чарли на финише. Горы, поля, рощи, деревни, долины и дремучий лес вдруг закончились. Сутки назад мы стояли на вершине горы со снегом, а сейчас мы в прибрежном городке, где мороженое плавится быстрее, чем ты подносишь его ко рту. Бросаем вэн на парковке, бежим к финишу и видим, как по набережной к нам несётся Чарли. Финиш — и вот мы снова вместе, 12 человек. В руках — охапка медалей, впереди — огромный песчаный пляж и ледяной океан, время — 23 часа 54 минуты 12 секунд.

Этот опыт сложно описать. Ощущения, которые ты успеваешь пережить. Чувство плеча, когда 24 часа ты едешь в одной машине с людьми, с которыми ты делишь не один, а 18 или 36 стартов и финишей, где каждый старт и финиш — это настоящая гонка. Это не похоже ни на что. Это не марафон. Это какой-то другой уровень бега, который ты делишь не просто с единомышленниками, а с командой и еще тысячью других команд. У каждого своя история. У всех свои драмы и победы. Каждый отрезок и каждый километр — иной. Кто-то бежит Hood To Coast спокойно, кто-то, как мы, — на время. Каждый новый опыт для меня — это копилка ощущений, но эта эстафета научила меня большему, чем мой первый марафон. И моя новая мечта — провести небольшую эстафету в Москве и после финиша показать своей команде документальный фильм, снятый про «мать всех эстафет» — Hood To Coast.

Фото: Nike